02:53 Эксперты: Сланцевый газ может сделать Польшу не второй Норвегией, а вторым Туркменистаном | |
 “Наша страна всегда готова к войне, но почему-то никогда - к успеху. Я же хочу подготовить вас к успеху, к такой ситуации, когда Польша может оказаться в Европе второй Норвегией", - заявил эксперт из варшавского Института энергетических исследований Анджей Сикора, выступая перед членами комиссии польского сейма по вопросам энергетики.Однако эта речь оказалась обращенной к глухим, сетует в обширном аналитическом репортаже, опубликованном в European Energy Review, обозреватель этого издания Экке Овербеек. За последние 20 лет еще ни одному посткоммунистическому правительству страны не удалось представить сбалансированного бюджета и, наверное, в Польше нет ни одного политика, который не согласился бы на дополнительные миллиардные притоки наличности, в том числе и для привлечения избирателей. Однако миллиарды злотых, которые обещал Анджей Сикора в сейме - пока еще вещь сугубо виртуальная. Равно как и миллиарды кубометров сланцевого газа, залегающих в недрах страны. “Как государственный служащий я должен быть очень и очень осторожен в оценках и подсчетах”, - говорит главный геолог Польши и заместитель министра окружающей среды Хенрик Езерски. - Потребуется несколько лет, чтобы понять, насколько извлекаемым и рентабельным является этот газ”. Это и понятно – ведь на сегодня из запланированных 127 разведочных скважин пробурено лишь 4. Поляки были готовы подсчитывать тучные урожаи газодолларов, когда вдруг оказалось, что международные нефтегазовые компании уже выдвинули им свои, достаточно амбициозные встречные требования. Нерешительное правительств Польши с ответом замешкалось, и только лидер оппозиции Ярослав Качиньский потребовал, чтобы компании передавали 40% доходов от сланцевого газа государству. Выглядит это с точки зрения обывателя-избирателя очень даже привлекательно, однако будет ли это решением проблемы для польского правительства. Осторожность главного геолога страны г-на Езерского резко контрастирует с тем рвением, с которым набросилась на разведку сланцевых запасов Польши международные нефтегазовые компании. Тем временем география выданных разведочных концессий в Польше простирается от Гданьска на севере до границы с Украиной на юго-востоке. “Эти ребята так просто ничего не делают”, - с надежной рассуждают сегодня в Польше. Сами нефтяные компании озвучивают финансовую строну дела очень и очень в малой степени. “Польское правительство очень склонно к сотрудничеству”, - это, пожалуй, единственный факт, который озвучил на прошедшей в Варшаве конференции по сланцевому газу Патрик Блау, вице-президент по коммерциализации газа компании Chevron. Одновременно его доклад на конференции содержал целый ряд требований к польскому правительству. Среди них - стабильная налоговая среда, содействие росту объемов добычи газа, поддержка развития сервиса в стране, формирование сильной, но в то же время справедливой регулятивной системы, и наконец, информирование граждан и формирование общественной поддержки тому, что было названо “ответственным развитием”. Последнее наиболее важно. Конечно, очень трудно себе вообразить протест в случае, если сегодняшние земли Кашубии, Зулав, Куявии и Люблинского воеводства превратятся в Gasland. Конечно, число мест, предназначенных для бурения будет количественно ограничено путем развития технологий многоствольного бурения, но так или иначе развитие сланцевогазовых месторождений означает, что тысячи буровых долот врежутся в уже сложившуюся инфраструктуру, а размеры одной буровой площадки будут составлять от 0,5 до 3 гектаров. Добавим сюда опасения по поводу загрязнения ресурсов питьевой воды, и возможных выбросов газа, и можно считать, что сильное антилобби сланцевому газу в Польше обеспечено. “А ведь до сих экологическое движение в Польше вело себя очень ответственно”, - говорит Павел Поправа из государственного Института геологии. Сам он, кстати, полагает, что экологические опасения в связи с добычей сланцевого газа сильно преувеличены. Польские экологи отнюдь не рассчитывают получить поддержку от властей. Министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский буквально сорвал аплодисменты публики, когда следующим образом прокомментировал решение Франции отказаться от сланцевого газа в пользу ядерной энергетики: ”Новые технологии всегда вызывали у людей страх, но, если вы обурены страхом, вам не следует инвестировать в атомные электростанции”. Мысль о том, что разведку и добычу сланцевого газа может заблокировать Евросоюз, в Польше также не считают обоснованной.”Европа не может запретить добычу сланцевого газа, - считает секретарь по европейским делам польского МИДа Миколай Довгилевич. - Такое решение требует единогласного утверждения, а Польша вряд ли его поддержит.” Очевидно, что польское правительство бросило на разведку и добычу все имеющиеся ресурсы и силы, может быть, даже большие, чем международные нефтяные гиганты. Причины этого никогда официально не афишировались, но уже давно являются “секретом Полишинеля”: это желание избавится от зависимости от России хотя бы по газу (польский энергетический баланс формируется в основном за счет угля и нефти). Потребление газа в Польше составляет сегодня 14 млрд кубометров, из которых только 5 млрд добывается в пределах страны. Оставшаяся часть импортируется из России по контракту, действующему до 2022 года. Большинство поляков убеждены, что Россия использует свои гигантские нефтегазовые резервы в качестве политического оружия. С ними согласны в Литве, Беларуси и на Украине. Посему сланцевый газ для поляков - это гарантия национального суверенитета. Однако Гжегож Пытель из Института Собесского в Варшаве допускает, что общественное мнение страны могло вполне клюнуть на ложную приманку. “В Польше достаточно запасов традиционного природного газа для того, чтобы быть независимой по этому сырью от России, - говорит он. - Наши подтвержденные резервы традиционного природного газа составляют 140 млрд кубических метров. При уровне потребления в 14 млрд кубометров газа ежегодно можно добывать 10% от всех подтвержденных резервов. А средства от реализации газа вкладывать… в развитие новых месторождений природного газа, ведь перспективные запасы газа в Польше оцениваются в 1 трлн 780 млрд кубометров. Тогда почему же ничего не делается в данном направлении? Гжегож Пытель объясняет это следующим образом: "У нашей нефтегазовой монополии PGNiG прекрасные отношения с Россией. Зачем им лишние риски, когда имеется отработанная схема: купил газ в России - продал в Польше. Все правительства в прошлом, пытавшиеся заставить PGNiG увеличить национальную газодобычу, в результате оказывались обманутыми в своих ожиданиях." Однако это не значит, что приход американцев и их газосланцевых технологий нежелателен для Польши. Напротив, у него есть и позитивный аспект. Долгие годы для обеспечения собственной безопасности Польша добивалась постоянного военного присутствия США в стране. Вашингтон долгое время на это не шел, опасаясь испортить отношения с Россией. Теперь же, когда у США будут столь значимые экономические интересы в стране, вопрос о присутствии будет решен. Прямая выгода заключается также в получении новых технологий и ноу-хау. Однако в нынешней ситуации последний сценарий выглядит не очень реальным. На сегодняшний день лишь три польские компании имеют коцессии на разведку сланцевого газа - уже упомянутая PGNiG, а также Orlen и Lotos. Все эти компании - со значительной долей участия государства и хронической нехваткой средств. “Нам необходимо в ближайшие годы подготовить новое поколение инженеров, - говорит глава Orlen-upstream Веслав Пругар. - И для этого требуются средства. Найти которые достаточно сложно. Финансовая система Польши не в состоянии их обеспечить”. Опасения польских компаний резко контрастируют с самоуверенностью компаний иностранных. “Международные нефтяные компании - это компании крупные. У нас большой опыт по формированию цепочки финансирования крупных проектов стоимостью от 10 млрд долларов и выше”, - напоминает топ-менеджер Сhevron г-н Блау. Кстати столь же самоуверенны и американские компании. Они не просят каких-либо преференций у польского правительства. Их главная задача - убедиться в том, что доходы от сланцевого газа потенциально превысят доход от других энергоресурсов. В течении приблизительно трех лет, когда станут доступными результаты разведочного бурения, неизбежно встанет вопрос о распределении доходов. И здесь государство может оказаться в весьма неудобной позиции. Ведь нынешнее законодательство и порядок выдачи концессий приспособлены лишь к ситуации, когда государство заключало соглашение с государственными компаниями. По сути дела, средства просто перекладывались из одного кармана в другой. Отныне же приходится иметь дело с крупными частными контрагентами, и здесь требуется радикально новый подход. Начнем с того, что в Польше сланцевые концессии раздаются по цене 100 тыс. долларов за штуку. Тендеров и аукционов в стране не приходит. Действует принцип “кто первый пришел, того и тапочки”. Аргумент в пользу такого подхода состоит в том, что Варшаве не терпится узнать, какое реально богатство хранится в польских недрах. Однако дело в том, что права на добычу газа в случае его успешной разведки имеет опять же только обладатель концессии. Ему не нужна отдельная лицензия на добычу. По сути дела с одной стороны оказываются такие гиганты, как Exxon, Сhevron или Shell, с другой - польский чиновник с окладом в 2000 евро, ничего не смыслящий в нефти. Польское государство отдает контроль над сланцевым сегментом в руки компаний. А Гжегож Пытель приводит в пример Норвегию, где государство, во-первых, организует тендеры на конкурентных основах, а во-вторых, следит и участвует во всех процессах через государственные компании - такие, как Statoil. В Польше есть проблема и с тем, что много лицензий выдано относительно небольшим оператором с явно недостаточным объемом средств. Эти компании могут оказаться поглощенными компаниями крупными - вместе с их лицензиями, и тогда у польского государства не останется никаких возможностей вмешаться в этот процесс. Заключительный диагноз Гжегожа Пытеля неутешителен: Польша превратиться скорее не во вторую Норвегию, а во второй Туркменистан. Аналогия напрашивается потому, что у Польши, как и Туркменистана, возникнет проблема с экспортной и транспортной инфраструктурой для потенциально значительных объемов сланцевого газа. Необходимо построить около 2000 км. новых газовых магистралей. Также следует принять во внимание то, что большая часть нынешних газотранспортных сетей страны в той или иной мере контролируется Россией. Есть возможность использовать для экспорта газа ныне строящийся СПГ-терминал, однако он рассчитан на относительно небольшие объемы. Гжегож Пытель считает, что сегодня газопровод “Ямал-Западная Европа” находится фактически под контролем “Газпрома”. Через один-два года в строй вступит газопровод “Северный поток”, способный ежегодно перекачивать 60 млрд кубометров газа. Таким образом высвободятся мощности на ямальском газопроводе. Однако если его мощности в 32 млрд кубометров окажется недостаточно, то это будет стимулом для строительства второй очереди магистрали, чего давно желают в Польше. Но и здесь есть "подводный камень". Американцы мало руководствуются геополитическими сантиментами, для них главное прибыль. И они вполне могут решить, что им выгоднее продавать сланцевый газ Польши в русский трубопровод, чем инвестировать в новый. Так что у Польши есть еще время решить, как для себя получить наибольшую прибыль от сланцевых богатств. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |